Расширенное заседание правительства 28 января по итогам прошлого года прошло удивительно мирно — президент никому даже не пригрозил кадровыми выводами. И строго по-деловому: глава государства выступил с обширным обзором того, что правительству предстоит делать в этом году. Однако тревожное эхо прямо-таки покатилось по стране...

Бизнес и общественность дружно встревожены намерением опустить планку НДС и поднять ставку с 12 до 20 процентов. Похоже, время затянуть пояса потуже действительно пришло: в прошлом году разрыв между налоговыми поступлениями и расходами бюджета достиг астрономических 9 трлн тенге, покрываемых ускоренным расходованием Национального фонда и новыми внешними заимствованиями. А в этом на запланированные 25 трлн расходной части ожидается лишь 15 трлн сборов — дыра уже в 10 трлн.

Тут не обойтись без самых срочных и радикальных мер, и где-то можно понять вице-премьера Серика ЖУМАНГАРИНА, заменившего недавно отправленного в отставку прежнего министра национальной экономики. Ни решительности, ни практической хватки ему не занимать, к тому же теоретически он прав. Налог на добавленную стоимость, если уж его собирать, должен взиматься по всей цепочке: от самого крупного до самого малого бизнеса.

Суть в том, что НДС — это налог не на производителя, а на потребителя в отличие от массы прямых налогов. Да, взимают его с производителей по всей цепочке производства товаров или услуг, и каждый выплачивает добавленную именно ему часть, но тут же её компенсирует, включая в свою цену. Таким образом ценовая надбавка в виде НДС бежит-накапливается по всей цепочке, а в финале всю сумму заплатит конечный покупатель, то есть мы с вами. То, что это именно наш налог, нам не устают напоминать через фискальные чеки, там всегда указано: в том числе НДС столько-то.

Серик Жумангарин, опять же теоретически, совершенно прав и в обос­новании столь напугавшей бизнес и общественность реформы НДС: это не просто повышение налога, а налоговый маневр. Одновременно предлагается урезать социальный налог, отсчитываемый от фонда зарплаты, взимаемый с работо­дателя и ложащийся на себестоимость. Ныне фискальная нагрузка на легальные заработки в Казахстане достигает 40 процентов, Министерство нацио­нальной экономики предлагает снизить до 30. Тут мы все дружно поддержим, но с оговоркой: 30 — это тоже многовато.

И ещё надо отдать должное теоретической подготовке и решительности министра — вице-­премьера, который, подобно хирургу, спасающему жизни, говорит: потерпите, операция НДС нужна для пересадки денег в бюджет развития, там вообще полная дистрофия. Обещаю: будет чуть-чуть больно, зато впереди возвращение к здоровому экономическому циклу.

Уф, все, что теоретически он мог сказать в защиту, сказал!

А теперь давайте вернемся к экономической сути НДС. Это налог на покупателя, и появился он очень не случайно в конце 1950-х годов сначала во Франции, а потом директивным образом разошелся по всему Евросоюзу в такт плану Маршалла, благодаря которому послевоенная Европа быстро превращалась в общество растущего потребления. Постсоветскому же пространству он был вменен в начале 1990-х в такт рыночным реформам и, прямо скажем, теоретически “против шерсти”, потому что вот чего у нас никогда не было, так это избытка платежеспособности покупателей. Не считая, конечно, 162 человек, способных скупить весь рынок, и ещё 30-50 тысяч небедных соотечественников. Повышать же покупательский налог на остальные 20 млн казахстанцев, когда половина семейного бюджета уходит на еду… неверно ни теоретически, ни прак­тически.

И еще: забирать деньги с остродефицитного потребительского рынка, чтобы перекинуть их на остродефицитный бюджет развития… Теория здесь тоже отдыхает. Налоги собираются с текущей экономической деятельности и пере­распределяются с целью поддержания и улучшения той же текущей деятельности государства, социальной сферы и экономики. А что касается задач развития, то уважающее себя государство имеет для этого другие механизмы: целевое кредитование и прямое инвес­тирование.

Так в теории.

А что касается практики, то вот предлагаемый Миннацэкономики маневр. Отмена налоговых льгот — плюс 800 млрд тенге в бюджет, солидная прибавка. Но льготы, надо полагать, раздавались не родственникам, а инвес­тиционным проектам. Получается, в пользу текучки урезаем тот самый бюджет развития. Пересмотр налогообложения игорного бизнеса — плюс 100 млрд, поддерживаем, но на казино из кризиса не выехать. Повышение корпоративного налога на банки — 60 млрд тенге, и введение налога на государственные ценные бумаги — 100 млрд. А вот это возмутительно, потому что банки, фактически не участвуя в промышленном кредитовании и инвестировании развития, имеют печатаемую Национальным банком сверхприбыль триллионного масштаба!

Наконец, прибавка НДС: на этот год предусмотрено 500 млрд, на следующий — уже 7,7 трлн тенге, на 2027-й — 8,4 трлн, на 2028-й — 9,2 трлн и на финальный, 2029 год записано 10,1 трлн тенге!

Арифметика в жанре фэнтези…

И ещё вот такой, к примеру, расклад налогового маневра на 2026 год: НДС — плюс 7,7 трлн, другие источники по новому Налоговому кодексу — плюс 1 трлн, компенсация местным бюджетам потери социального налога — минус 2,5 трлн. Итого прибавка в бюджет 6 трлн. Здесь же, кстати сказать, подсчитана и прибавка к инфляции — 5,3 процента. Все такие расчеты на совести специалистов Миннац­экономики, а что до осуществления…

У айтишников и технарей есть золотое правило: работает — не трогай. По-хорошему НДС вообще не для нашей экономики, разве что некоторую пользу приносит пере­распределительный эффект: ценовая надбавка собирается со всех, а распределяется не через элитные школы и частные больницы все же в пользу бедных.

Но сейчас самое лучшее — не трогать работающее. В противном случае никакой благостной арифметики налоговики не получат, правительство же выйдет из негласного, но важного общественного договора с бизнесом и обществом. Скользящий вниз по доллару тенге — это налог на всю национальную экономику, а НДС — это налог на население, и играть с этим опасно!

Что же делать? Президент говорит о кардинальной смене мировой парадигмы и необходимости смелых решений. Осмелимся сказать: пора отказываться от возврата НДС экс­портерам. Это тоже мощная европейская придумка, легальный способ государственной протекции на внешних высоко­технологичных рынках. Но что-то не приходилось слышать о трудностях со сбытом казах­станской сырой нефти, сырых металлов или сырого урана. У нас это показатель недостаточной экономической грамотности или чрезмерной “политкорректности” стоимостью 1,5 трлн тенге бюджетной нагрузки.

Смело скажем и про ЕНПФ. Что это такое? Это 2,3 трлн тенге (все данные за 2024 год) 10-процентных отчислений от легальных заработков — фактический налог, только идущий мимо бюджета в спекулятивный финансовый пузырь. И это 2,8 трлн вдуваемого в тот же пузырь годового “инвестиционного” дохода, не имеющего никакого отношения к инвестициям в экономику. Зато он имеет прямое отношение к госрасходам: большая часть этого “дохода” выкачивается как раз из бюджета с помощью долговых бумаг Минфина. (Правительство и есть главный бюджетный “опорожнитель” в пользу финансовых спекулянтов!) И это, против 5,1 трлн поступлений за прошлый год, всего 1,1 трлн выплат, из которых 0,5 трлн вытаскивают наиболее состоятельные вкладчики на жилье и якобы на лечение. И ещё это 60 млрд “комиссионных” самим накопителям.

В целом же 22,5 трлн тенге в ЕНПФ на начало года, выкачанных из карманов трудящихся и из бюджета, — это и есть законный и полноценный бюджет развития, достаточно только вырвать его из цепких рук “финансистов”...

Ну вот мы с вами и разгребли бюджетные завалы, а ещё есть Нацфонд — главная священная корова “вывозной” экономики. Осмелимся подергать и это вымя — в другой раз.

Пётр СВОИК, рисунок Владимира КАДЫРБАЕВА, Алматы