Усть-каменогорские авторы выступили в редакции «АиФ Казахстан».
Для полноценного развития общество должно знакомиться с талантливыми авторами и их творениями. Масс-медиа в этом принадлежит особая роль. Но в последние годы познавательно-культурных проектов становится всё меньше. Достаточно вспомнить исчезновение из телеэфира таких программ, как «Литературный клуб» Ильи Одегова, «Смотрим и обсуждаем» Олега Борецкого, «Поздний Рерих» Владимира Рериха. Не стало также радиопрограмм Степана Потрашкова.
К счастью, интересные встречи с творческими людьми ещё доступны в эфире. В частности, на HitTV выходит часовая программа Карины Сарсеновой «Избранный», ярких гостей приглашают на утреннее шоу «Таңғы STUDIO» на канале Almaty.tv. Нам запомнился удивительный эфир на казахстанской радиостанции «Ретро FM», где Рашид Нугманов и Урал Аманжолов рассказали, как создавалась песня Виктора Цоя «Звезда по имени Солнце», как проходило её первое исполнение на концерте в казахском политехе. И самое главное, радиослушатели смогли услышать запись исторического исполнения. Но подобных программ и творческих площадок очень не хватает. Наша газета решила внести в это дело свой вклад и запустила новый формат творческих встреч – пресс-той «АлгаРитм».
12 октября в нашей редакции состоялся первый пресс-той, главными героями которого стали усть-каменогорские авторы Евгений Леонов и Михаил Родионов. Концерты дуэта из ВКО, который впервые выступал перед алматинцами, проходили 10 и 11 октября в театре La Boheme, музыкальном кафе «Орбита», а также на журналистском факультете КазНУ. Они представили свою литературно-музыкальную программу «Сезоны».
Благодаря выступлению в нашей редакции этот дуэт установил свой личный рекорд, дав за три дня четыре концерта. Участниками встречи в редакции стали журналисты, а также яркие представители творческой среды. В их числе веб-редактор журнала «Простор» Татьяна Баканова, писатель Рашида Стикеева, поющие актёры театра Almadera Наталия Кулешова, Алекс Ракстри, Зоя Решетова, основатель культурного блога «АлгаРитм» Жан Бекесов, обозреватель Зухра Табаева, психолог Елена Мареева. Важные советы выступающим дал поэт и руководитель клуба авторской песни «Тоника» Лео Тернов.
Кроме выступления гостей и участников формат пресс-тоя включал предпоказ нового клипа «Афроимя» на песню Павла Аксенова и Андрея Хрипунова, премьеры песен «Любимые места» (на музыку «Битлз», русский текст Сергея Козлова), «Песенка о родном городе» (О’Лео, Ербол Жумагулов), а также коллективное интервью с главными героями встречи, которое мы вам и представляем.
Двое с востока
Елена Мареева: Евгений, как давно вы с Михаилом играете вместе?
Евгений Леонов: Нашему дуэту три года. Мы выступали на различных бардовских фестивалях и слетах. В их числе «Мы и гитара», «Бардовский спас». Но в Алматы мы приехали впервые.
Олег Белов: Михаил, сколько времени у вас уходит, чтобы подготовить аккомпанемент?
Михаил Родионов: У каждого исполнителя свои требования к аккомпанементу. Скажем, чтобы подыграть исполнителю на концерте, достаточно потренироваться пару часов. Если речь о студийной записи, то проработка займет три-пять дней. Если требуется придумать оригинальное вступление или проигрыш, то как повезет. Тут можно и месяц думать.
Зоя Решетова: Евгений, в одном из стихотворений вы, обращаясь к своей героине, просите обвести себя мелом. Что вы вкладываете в этот образ?
Евгений Леонов: Очень много живых, но неживых людей. Поясню: они живы для себя, но умерли для кого-то другого. Этот образ как раз и воспринимается как грядущее расставание, когда для любимого человека мой лирический герой уже умер. И поэтому он познал, как громко кричит тишина, вавилонскую клинопись как-то нашёл на обоях. Это последняя черта, когда человек понимает, что для своего партнёра он уже мёртв. То есть битва за эти отношения закончилась поражением.
Рашида Стикеева: Откуда вы черпаете вдохновение?
Евгений Леонов: Если пришла какая-то мысль или образ, я стараюсь это сразу записывать. Маяковский часто сочинял на ходу, останавливаясь и делая записи. Учёные доказали, что ходьба действительно положительно влияет на когнитивные и творческие способности, создает особый ритм, в данном случае можно сказать «АлгаРитм». Поэтому многие вещи записываются в телефон, потом переносятся на бумагу или в текстовый файл. Что-то относится к разряду «Лучше эту никому не показывать». А что-то редактируется и переходит в книги.
Олег Белов: Михаил, чем обусловлен выбор семиструнной гитары?
Михаил Родионов: На гитаре играю 40 лет. В доме семиструнная гитара была всегда. Висела на стене, только на ней никто не умел играть. Мы с братом с детства пытались самостоятельно освоить инструмент. Благо, к нему прилагалось несколько самоучителей. Получилось далеко не сразу. Потребовалось несколько лет регулярных штурмов материала, чтобы понять общие принципы. Дело осложнялось тем, что некому было показать на практике, как это делается. Связей с дворовыми исполнителями, тем более с КСП, мы не имели. Никто не показывал восьмерку или универсальную связку трёх аккордов, на которой можно исполнить что угодно. Поэтому моя игра – это моё субъективное представление о том, как должна звучать семиструнка.
Позже, когда появился интернет, можно было уже учиться на примере других. Например, Пётр Тодоровский – яркий представитель старой школы. Звуки его гитары проникают в самое сердце. Гитара будто бы рыдает. Сейчас так не играют. Хотя в интернете можно найти игру музыкантов с классическим образованием, которые отложили испанские гитары и великолепно исполняют на семиструнках репертуар XIX-XX веков.
На шестиструнках я тоже играл, в дань моде. Того же Виктора Цоя. Ритмические партии у него звучат очень ярко. Однако мне хотелось исполнять мелодии. А для этого больше используются арпеджированные аккорды, в народе – перебор. И в этом семиструнка особенно хороша. Именно сочетание ритма шестиструнки и перебора семиструнки мы используем в своём дуэте.
Наталия Кулешова: Михаил, какой ваш любимый стиль?
Михаил Родионов: Незадолго до ухода Эдуарда Артемьева я спросил его, как он видит судьбу электронной музыки, на что получил ответ: «Музыка для меня не имеет никаких направлений. Она перетекает из одного стиля в другой. Из классики в рок, из джаза в рэп. Музыка пластична и всё время должна трансформироваться, тогда она будет интересной». Могу только согласиться с классиком. Главное – уйти от примитивизма и банальщины. Например, можно показать написанную мелодию друзьям-музыкантам на предмет случайного плагиата.
Рашида Стикеева: Евгений, как стихотворец вы настолько яркий, атмосферный автор. В общении вы тоже мажорный. А вот как музыкальный исполнитель вы больше минорный. Какой вы на самом деле? И где вас больше – в поэзии, музыке или общении?
Евгений Леонов: Предлагаю не заниматься декомпозицией. Разбирать человека на части, наверное, бессмысленно. Я и там и тут.
Рашида Стикеева: И всё-таки вы певец или поэт?
Евгений Леонов: Скорее поэт. Я бы с огромным удовольствием вышел на сцену просто с набором стихов и читал бы их в течение полутора часов. Но сейчас это совершенно не формат. Пора Евтушенко и Рождественского, когда они собирали огромные залы, к сожалению, ушла. Наша программа «Сезоны» компоновалась так, что стихотворения и песни чередуются. И задача была в том, чтобы дать людям больше возможности подумать. Потому что именно через стихотворение, когда достигается тесный контакт с публикой, идёт взаимодействие. Иногда я провожу творческие встречи для школьников и предлагаю им послушать стихи с закрытыми глазами. Когда они открывают глаза и смотрят, это бесценно, потому что заметно, что восприятие полностью меняется.
Рашида Стикеева: Поэты Серебряного века тоже не собирали стадионы. Выступайте почаще, у вашего дуэта это хорошо получается.
Сергей Козлов: Евгений, ваше выступление ближе к жанру классической авторской песни. Что означает ремень на вашей гитаре с изображением участников ансамбля Beatles?
Евгений Леонов: Раньше у меня был обыкновенный нейлоновый ремень на гитаре. Но на одном из бардовских фестивалей я познакомился с парнем из Экибастуза по имени Сергей, у которого была 12-струнная гитара, как и у меня. К тому же выяснилось, что мы оба любим творчества Александра Розенбаума. Мы сразу почувствовали родство душ и подружились. Позже он написал, что хочет подарить мне широкий ремень для гитары. В итоге прислал мне этот ремень с битлами. Мне он сразу понравился, ведь это никак не противоречит моим взглядам. Битлы – наше все.
Жан Бекесов: Леннон для вас жив?
Евгений Леонов: Леннон живее всех живых. Мне приходилось бывать в Нью-Йорке возле дома «Дакота», в арке которого был смертельно ранен Джон. Я также посетил в центральном парке этого города площадку Strawberry Fields, где был развеян его прах. Это такое удивительное место, где ты сидишь и тебя уносит. Там постоянно находятся люди, которые поют его песни. Наверное, это лучшая память о человеке. Мы перестали его видеть, а он здесь.
Мы с Михаилом очень благодарны «АиФ Казахстан» за эту встречу в редакции, за ваши советы и критику. Понятно, для того, чтобы с первого раза удачно выступить в культурной столице, нет простого алгоритма, но мы теперь знаем, что есть пресс-той «АлгаРитм».
Жан БЕКЕСОВ, Олег БЕЛОВ
Подписывайтесь на наш Дзен и Telegram канал.
