На днях в Алматы презентовали благотворительный фонд имени Асель Байсеитовой. Это личная история председателя попечительского совета фонда Нуржана БАЙСЕИТОВА и других членов команды.

- В апреле 2021 года в наш дом неожиданно постучалась беда: у супруги, которой было всего 32 года, диагностировали острый миелобластный лейкоз, — с горечью вспоминает он. — Полтора года борьбы с этой болезнью, две трансплантации, к сожалению, закончились невос­полнимой потерей. Большинство членов нашей семьи тоже потеряли своих близких из-за онкологических заболеваний. Поэтому мы решили объединиться и попытаться помочь тем, кого ещё можно спасти.

Фонд, который Нуржан Байсеитов назвал именем жены, — первая и пока единственная в нашей стране общественная организация такого рода. Она будет заниматься просветительской деятельностью в области онкогематологии и развитием института донорства костного мозга в нашей стране и Центральной Азии.

Люди действительно очень мало об этом знают. А между тем национальный регистр потенциальных доноров костного мозга существует в Казахстане с 2012 года. Сейчас в нём более 10 800 человек, за год список увеличивается примерно на полторы тысячи. Много это или мало? Мало, конечно! В некоторых европейских странах в таком регистре данные о миллионах потенциальных доноров. Хотя важно не только количество, но и качество. Пусть их будет меньше, но таких, что почти все они в нужный момент согласятся сдать клетки для пересадки.

Костный мозг — мягкая ткань внутри полости костей (тазовых, ребер, грудины), которая содержит стволовые клетки. Именно они развиваются в лимфоциты, лейкоциты, эритроциты, тромбоциты и образуют компоненты крови. Если организм перестает их вырабатывать, у человека диагностируют острый лейкоз, лимфому, апластическую анемию, миелому. Таких пациентов может спасти только трансплантация костного мозга.

Она может быть родственной и неродственной. Первый вариант лучше: самый высокий процент совместимости клеток у родных братьев и сестер — 2,5:10 (это объяснимо: донор и реципиент, по сути, генетические близнецы). Меньший — у родителей. Если донора нет среди близких, его ищут сначала в казахстанском, а потом в мировом регистре среди посторонних людей — шанс на успех 1:10 000, а то и меньше. Это долгая и дорогая процедура. По­этому важно развивать пул потенциальных доноров внутри страны.

Ежегодно в Казахстане выявляют около 2000 взрослых и детей с заболеваниями крови. Каждому пятому жизненно необходима пересадка костного мозга. По статистике, только 15-20 процентов пациентов могут найти донора в семье.

- По сравнению с мировым наш регистр достаточно молод, в нём больше мужчин, а по национальному составу его можно назвать миниатюрной моделью Казахстана, — рассказала на конференции директор Научно-производственного центра трансфузиологии, на базе которого существует регистр, Сания АБДРАХМАНОВА. — Донором можно стать до 45 лет. Почему важно учитывать возрастной фактор? Представьте, что пациент, нуждающийся в пересадке, появился через 15 или 20 лет, ведь все это время данные хранятся в базе. Потенциальному донору на тот момент уже 65. В этом возрасте часто возникают проблемы со здоровьем, они могут стать противопоказанием для пересадки, а второго шанса у человека, который её ждёт, чаще всего нет.

Поэтому важно максимально ответственно отнестись к этому шагу. Не просто прийти и сдать кровь за компанию, случайно, на волне каких-то информационных акций. Изучить этот вопрос, получить исчерпывающую информацию в центрах крови, где образцы берут для изучения и потом отправляют к нам, и оставить как можно больше актуальных контактов не только своих — близких и знакомых.

Одна из проблем: есть пациент, которому нужны клетки, есть подходящий донор, но мы не можем до него дозвониться. Кровь сдал, скажем, пять лет назад, давно забыл, что сделал, успел номер телефона сменить. Тогда сотрудников Центра крови указывают по адресу, указанному при сдаче образцов крови. Они выясняют, не переехал ли человек.

- Важно понимать, что на любом этапе потенциальный донор может отказаться от пересадки, — подчеркивает Абдрахманова. — Даже в тот момент, когда прошли исследования и понятно, что это шанс спасти человека. Никто не может заставить человека помогать другому. Поэтому желание сдать кровь, чтобы стать потенциальным донором, должно быть осознанным.

В 2018 году в Казахстане провели первую неродственную трансплантацию костного мозга от донора из казахстанского регистра. Сейчас их уже 11 — три сделали пациентам из других стран. Это общепринятая практика. В 2020 году наша страна получила доступ к поиску и сопоставлению результатов в международном регистре. Обмен донорскими трансплантатами невероятно активен: весь мир больше экспортирует клетки, нежели пересаживает у себя.

В таких странах, как Германия, миллионы потенциальных доноров. Там вероятность найти подходящие клетки намного выше, но и это происходит далеко не всегда. В начале декабря Центр трансфузиологии получил запрос от коллег из Италии. Они сообщили, что донор из казахстанского регистра — единственный в мире, который подходит их пациенту. Донором оказалась женщина из Астаны. Мы её нашли. Она согласилась пройти обследование, и если образцы её ДНК и реципиента подойдут, можно будет провести процедуру забора стволовых клеток и отправить их курьерской службой в Италию.

Сейчас процесс забора клеток напоминает привычную донацию крови. Человек несколько дней принимает препараты, активирующие выработку стволовых клеток. Потом он ложится в кресло, у него берут кровь из вены на левой руке, она попадает в специальный аппарат (он выделят из крови стволовые клетки) — и снова в вену, но уже на правой руке. Лежать так придётся три-пять часов. Иногда ещё и на следующий день. Это безопасно и практически безболезненно: да, в момент, когда клетки активируют, человек может чувствовать себя плохо — кости ломит, сил нет. Но это быстро проходит. А осознание, что ты кому-то помог, остается навсегда.

Оксана АКУЛОВА, фото Андрея ХАЛИНА, Алматы