Что не так с обязательным лицензированием

С 1 января 2025 года в Казахстане вводится лицензирование организаций, оказывающих специальные социальные услуги. Это приюты, шелтеры, кризисные центры для жертв бытового насилия и торговли людьми, центры поддержки и реабилитации для людей с инвалидностью и т. п. Все они должны соответствовать длинному списку критериев, установленных Минтруда. В противном случае они не получат финансирования и, скорее всего, закроются.

Недавно комитет регулирования и контроля в сфере социальной защиты Министерства труда и социальной защиты населения провел предлицензионный анализ. Результаты такие: из 1007 организаций, которые оказывают специальные социальные услуги, 72,3 процента соответствуют требованиям.

“В связи с этим с 1 января 2025 года в Казахстане вводится лицензирование специальных социальных услуг. Это создаст условия для улучшения качества их оказания и снижения числа нарушений в этой сфере”.

- Уже давно возникла необходимость обеспечить надлежащее качество услуг вне зависимости от формы собственности организаций, которые их оказывают. За 11 месяцев 2024 года проведено 167 проверок, 148 субъектам выданы предписания об устранении выявленных нарушений, наложено 15 штрафов на общую сумму 1,75 млн тенге, — высказался в пользу лицензирования председатель комитета Толеген ОСПАНКУЛОВ.

Все за лицензирование — в сфере соцуслуг действительно пора навести порядок. Но, как говорят эксперты, не той ценой и не в авральном режиме, как это предлагают сделать чиновники.

Кризисные центры…

Остаться на улице или вернуться к обидчику — такой выбор будет стоять перед жертвами бытового насилия. Общественники в растерянности: до 1 января кризисные центры при всем своём желании не смогут получить лицензии, а значит, продолжить работу.

В конце ноября Союз кризис­ных центров Казахстана направил письмо премьер-министру Олжасу БЕКТЕНОВУ. Начинается оно с неутешительного прогноза: “С введением лицензирования мы потеряем выстроенную за три десятилетия систему защиты и реабилитации лиц, пострадавших от бытового насилия и торговли людьми. Деятельность неправительственных организаций, работающих в этой сфере, находится под угрозой”.

По данным на 1 августа 2024 года, в Казахстане работало 48 кризисных центров для жертв бытового насилия и торговли людьми: 17 — государственные, остальные созданы неправительственными организациями. Именно последние попадают под раздачу.

- Большой проблемой является то, что неправительственные организации размещают свои приюты в арендованных помещениях — коттеджах или квартирах. Их владельцы не соглашаются менять в документах назначение арендного жилья и проводить реконструкцию, как того требуют нормы, необходимые для лицензирования, — объяс­няет, вокруг чего возник сыр-бор, президент Союза кризисных центров Казахстана Зульфия БАЙСАКОВА. — Что законодатели предлагают сделать арендодателю? Например, разрешить приюту выложить пол в помещении тактильной плиткой, оборудовать на входах пандусы, сделать туалеты для людей с инвалидностью. Многие ли владельцы согласятся в срочном порядке перестраивать коттеджи, в которых чаще всего располагаются приюты? Нет, конечно.

По нормам на одного ребёнка в кризисном центре должно быть предусмотрено четыре квадратных метра, а на взрос­лого — шесть. Откуда такие площади в приютах? В них попросту нет необходимости.

- Все центры обязывают получить медицинскую лицензию. Зачем? Они ведь не оказывают медицинскую помощь, только доврачебную, — недоумевает Байсакова. — В таком случае понадобится дополнительный штат сотрудников, отдельный кабинет от 12 до 16 метров, место, где можно будет изолировать заболевших, и т. д. И это далеко не все требования. Их совершенно нереально выполнить, да ещё и в столь короткие сроки.

Самое печальное, сетует наша собеседница, что Министерство труда представило список критериев, о которых идёт речь, только в конце августа — начале сентября, хотя закон, регламентирующий эти нормы, был принят 15 апреля. Общественникам дали всего несколько месяцев, чтобы полностью перестроить свою работу.

…и центры реабилитации

В аналогичной ситуации оказались неправительственные организации, которые оказывают социальные услуги взрос­лым и детям с инвалидностью.

- Требования для получения лицензии необоснованно завышены по штатам, материально-техническому оснащению, необходимости иметь медицинскую лицензию, — говорит председатель Ассоциации родителей детей-инвалидов Асия АХТАНОВА. — Наш центр оказывает разный спектр услуг, в том числе и медицинских. Мы относительно крупная организация, поэтому сможем получить лицензию. Но мне обидно за коллег, которые давно и честно работают в этой сфере и теперь не понимают, что делать дальше.

Обсуждение этих норм шло с 2022 года. Тогда в Минтруда создали две рабочие группы — по стандартам и тарификации. Потом в министерстве сменилось руководство, и про группы забыли. В сентябре 2024-го нам вдруг представляют новые правила (механизм) оказания специальных социальных услуг.

Что мы видим? Предложения, о которых шла речь в 2022 году, не приняты! Складывается впечатление, что главную цель — социализацию и интеграцию людей с инвалидностью — подменяют медицинскими услугами. Это старые, изжившие себя подходы. Мы хотим к ним вернуться?

В Минтруда разработали новую технологию подушевого финансирования. Ахтанова и другие общественники считают, что в ней полностью потерялся сам получатель услуг.

- Отсутствует индивидуальный подход, не учитываются интересы, особые потребности абсолютно разных категорий людей! — говорится в обращении НПО к государственным органам. — Реорганизацию этой сферы в первую очередь нужно начинать с изменения стандартов оказания специальных социальных услуг. Разграничить категории получателей по возрасту, виду ограничения жизнедеятельности, социальному статусу (жерт­вы бытового насилия, пожилые, сироты и т. д.). Каждой из них оказывают разные виды услуг, и, следовательно, организациям нужно разное материально-техническое оснащение.

Даже дворника — за компьютер

Общая боль энпэошников — цифровая платформа socium.kz. Сейчас все организации должны внести в неё данные о получателях услуг, а потом в ней же фиксировать свою работу, чтобы по определенным Минтруда тарифам получать финансирование.

- Это частная платформа. Почему мы должны вбивать в неё личные данные своих подопечных? — задается вопросом Байсакова. — Кто гарантирует их сохранность? Сейчас в министерстве уверяют: доступ к платформе пока бесплатный. Всех пугает слово “пока”. Что будет дальше? Нет ли здесь лоббирования чьих-то интересов?

Возмущает общественников сам подход к делу. Как говорит Ахтанова, до 70 процентов времени специалисты центров будут тратить на работу на платформе. Им придётся отмечать каждый свой шаг: почистил зубы подопечному, подстриг ногти, сделал укол, покормил… Причём фиксировать свои действия должны все штатные сотрудники организаций, даже дворник!

- Программа сложная для понимания. 90 процентов её наполнения — медицинская составляющая. Видимо, её скопировали с медицинской платформы, причём бездумно. Мы считаем, что платформу socium.kz нужно либо кардинально изменить, либо вовсе от неё отказаться, — резюмирует Асия Тахавиевна.

Байсакова и Ахтанова подчеркивают: общественники не выступают против лицензирования. Организации, оказывающие специальные социальные услуги, не важно, государственные или неправительственные, должны соответствовать всем стандартам и соблюдать установленные нормы. Но нельзя ставить НПО в безвыходную ситуацию.

- Государственные центры худо-бедно поддержат. А что делать остальным? — разводит руками Байсакова. — Мы направили письма в госорганы. Ждём ответа. Закон принят, он един для всех, и никакие подзаконные акты его не отменят. Поэтому мы просим на год приостановить лицензирование для социальных организаций, работающих на базе НПО. За это время можно создать материально-техническую базу, обу­чить специалистов, получить новое помещение, переоборудовать его и спокойно получить лицензию.

Это не тот случай, когда нужно гнаться за сроками. На календаре середина декабря, а на платформе socium.kz до сих пор нет сноски для получения лицензии. Что делать в этой ситуации, непонятно.

Оксана АКУЛОВА, фото Владимира ЗАИКИНА и Веры ОСТАНКОВОЙ, Алматы