Вопрос строительства АЭС в Казахстане для Костанайской области принципиально важен. На фоне участившихся «веерных» отключений и самого дорогого электричества в стране в северном регионе лишь немногие сомневаются в необходимости развития отечественной атомной энергетики. А имеющиеся сомнения касаются квалификации работников будущего стратегического объекта, причём как на стадии его строительства, так и в период эксплуатации.

– О том, что АЭС нам нужна, спорить даже глупо, но вот в чем вопрос: кто её будет строить? Все мы по горькому опыту знаем, что любое крупное строи­тельство в Казахстане непременно заканчивается громким коррупционным скандалом. Страшно даже представить, чем все может закончиться, если при строительстве, не дай бог, забудут какую-нибудь трубу хорошенько привинтить. И есть ли гарантии, что ситуация со строительством АЭС не повторит судьбу ЛРТ в Астане? – задала резонный воп­рос депутат Костанайского областного маслихата Александра Сергазинова.

Ответ тут же озвучили представители республиканского ведомства.

– Контракты на строительство таких крупномасштабных проектов идут под ключ, то есть все работы выполнит вендер, предприятие-поставщик, предлагающее комплекс услуг под собственной торговой маркой начиная с проектирования объекта. Это повсеместная мировая практика, при которой респуб­лика всё-таки будет стараться увеличить долю местного содержания. Ведь это в наших интересах – привлечь местное население как к строительству, так и к выпуску каких-то материалов, сегментов оборудования, наконец, к эксплуатации атомной электростанции, – заметила заместитель директора департамента атомной энергетики и промышленности Минэнерго РК Гульмира Мурсалова.

По её словам, в мире не так много стран, которые могут себе позволить строительство АЭС. Кроме того, чем выше требования по безопасности, тем жестче контроль. Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) сопровождает проверками ход сооружения атомной электростанции на каждом этапе.

В связи с этим напрашивался совершенно логичный вопрос: кто будет финансировать строи­тельство и владеть АЭС? И он был задан председателем экологического клуба Наурызбеком Бирмагамбетовым.

Однако ответ на него вызвал неоднозначную реакцию в зале. Ведь АО «ФНБ «Самрук-Казына», которое нынче занимается документацией, а в дальнейшем примется и за реализацию проекта, неоднократно было замешано в скандалах, касающихся как минимум неэффективного использования государственных средств... А значит, опасения костанайцев в общем-то обоснованы.

Недоверие у местного населения вызывает и компетенция работников, которые будут обслуживать атомную электростанцию. Надо сказать, что основная масса вопросов крутилась именно вокруг этой темы.

Так, костанайца Давида Мамедова интересовало, специалисты какой страны будут работать на АЭС и хватит ли компетенции местным кадрам. Зампредседателя правления СПК «Тобол» Серик Бектурганов «копнул» глубже и спросил, как и где будут готовить специалистов для АЭС, и получил исчерпывающий ответ.

– На двухблочную атомную электростанцию потребуются около 2 000 работников. Из этого количества только 20% – физики-ядерщики. Абсолютное большинство персонала АЭС – энергетики, которые работают на турбинах, на генераторах... Базовое обучение таких специалистов в Казахстане проводится уже давно. У нас имеются четыре университета, которые готовят кадры для ядерной физики. Кроме того, выделяются гранты по программам, таким как «Болашақ», к примеру. Также у нас открыт филиал МИФИ в Алматы, – пояснила Гульмира Мурсалова. – Важно отметить, что при строительстве атомной станции на её территории в обязательном порядке поставщик построит тренажер, где пройдут обучение специалисты, которым предстоит работать на пульте управления АЭС и регулировать все процессы. Первые годы будет осуществляться гарантированная эксплуатация атомной электростанции. В этот период вендер, то есть поставщик технологии, станет обучать людей, чтобы они в последующем самостоятельно эксплуатировали АЭС. Кроме того, наших специа­листов командируют в страну, которая предоставит технологию, для прохождения практики и специального обучения.

Но даже при столь детальном раскладе костанайцев не оставляли опасения.

– Вы говорите, будто нет никакой вероятности, что на АЭС придут работать, грубо говоря, неучи или некомпетентные лица. Но в Казахстане существует конкретно одна опасность, и мы должны её признать: у нас есть негласная практика назначать на руководящие должности по принципу «Саке-Маке»… Такой метод и приводит к плачевным последствиям, а для атомной электростанции это вообще будет страшное событие. Так, может, создать общественную комиссию, которая будет конт­ролировать отбор кандидатов при назначении на должности для работы на АЭС? – поинтересовался гражданский активист Аркадий Денисов.

– У нас имеются ядерные установки, и на всех работают исключительно физики-ядерщики. Почему? Потому что это стратегически важные объекты. Во-вторых, действующим законодательством предусмотрено: все сотрудники, начиная от первого менеджера, должны проходить аттестацию, которая проводится по международным стандартам. У нас нет «Саке-Маке». Здесь каждый сотрудник чуть ли не под лупой просматривается. Если человек не соответствует квалификации, то освобождается от должности, – подчеркнул директор департамента атомной энергетики и промышленности Минэнерго Гумар Сергазин.

А вот на самый важный для костанайцев вопрос – сколько будет стоить электричество, вырабатываемое атомной электростанцией для конечного потребителя, ответа у представителей Минэнерго не нашлось. Ведь многое здесь зависит от того, какая страна построит у нас АЭС.

Сегодня в Казахстане остановились на четырёх проектах, которые предлагают Южная Корея, Франция, Россия и Китай. В среднем мировая цена такого объекта составляет 212 млрд долларов. Исходя из этого, в Минэнерго просчитывают несколько экономических моделей стоимости электроэнергии и ссылаются на пример Поднебесной.

– Совсем недавно мы побывали в КНР, они два блока запустили в Пакистане. Там цена электроэнергии составляет шесть центов за киловатт⁄час. Это тариф. Вот эти расчеты и показывают, что ориентировочная стоимость электроэнергии у нас может колебаться от 6 до 12 центов за киловатт⁄час, – пояснил Гумар Сергазин.

Впрочем, пока все это лишь предположения, планы и стратегии. Окончательные цифры станут известны только после строительства АЭС, но этот воп­рос, между прочим, в Казахстане пока не нашел окончательного решения. Все будет зависеть от референдума.

Между тем на реализацию проекта – от принятия решения до ввода в эксплуатацию атомной электростанции – понадобится 10–12 лет, что, по мнению некоторых костанайцев, очень уж длительный срок, на который оставшихся собственных ресурсов может и не хватить. Поэтому отдельные активисты также просят рассмотреть и вопрос о сокращении сроков строительства АЭС в Казахстане.